Муки ревности - Страница 88

— Неужели? И как она?

— Просто замечательно. Если честно, то после того, что случилось, я все эти годы избегала встречи с ней — ну вы помните. Но теперь решила заключить мир. Правда, если уж совсем откровенно, мне очень нужно было платье…

— Ох, Джонкуил! — смеясь, сказала Шаннон. — Это так на вас похоже!

— Между прочим мы теперь стали так же неразлучны, как и прежде. Она хотела все узнать о вас. У нее даже есть альбом с вырезками. Между нами говоря, Елена считает, что своим успехом вы полностью обязаны ей.

Шаннон улыбнулась.

— Надо написать ей пару строк. Я действительно многим ей обязана. Я удивлена, что вы остановились здесь, — продолжала Шаннон, взглянув на фонтан, вокруг которого в клетках щебетали птицы. — Я-то думала, вы всегда останавливаетесь в «Ритце».

— Видите ли, моя дорогая, Фредди привел меня сюда в первую ночь нашего медового месяца, перед тем как мы отправились в Монте-Карло.

— Какая же сила смогла привести вас в Париж в августе? — сказала Шаннон, когда официант налил им вина. — Это время года вы обычно проводите в Шотландии или в Антибе.

— Я приехала специально, чтобы повидаться с вами, Шаннон.

Страшная догадка мелькнула в голове Шаннон.

— Но зачем?

— Шаннон, мне очень, очень трудно говорить об этом. — Джонкуил тщательно подбирала слова, скрывая свой гнев под маской сердечности.

— О нет, пожалуйста, Джонкуил! — пробормотала Шаннон, совершенно потрясенная.

— Умоляю, не перебивайте меня. Первым делом я должна сказать вам, что уже говорила с Заном. Он знает, что я здесь. Фактически он просил меня поговорить с вами.

— Как вы узнали о нас? Он вам сказал? Вам сказала Розмари? — в замешательстве спрашивала Шаннон.

— Давайте не будем в это вдаваться. Это несущественно. Сказала не Розмари. Она не знает. Я благодарна судьбе, что обнаружила все вовремя, чтобы успеть просить вас подумать о том, что вы делаете. Я люблю вас обоих, и мне очень больно, что я вынуждена говорить о подобных вещах. Шаннон, вы понимаете, что без денег Розмари Зан останется нищим? Что после того, как умрет отец, он потеряет Килгарин? Но дело не только в этом. Розмари глубоко любит Зана и любила с детства. Их судьбы связаны. То, что сейчас испытывает Зан, не имеет ничего общего с реальностью. Поверьте мне, в любом браке бывают свои трудности и свои искушения. И хотя я не сомневаюсь, что Зан очень любит вас, а вы его, если вы его любите — не делайте опрометчивых поступков. А я чувствую, что вы бросились друг к другу не раздумывая.

— Как вы узнали?

— Совершенно случайно. А когда встретилась с Заном, он мне во всем признался. Для меня очевидно, что он находится в полном смятении. И хотя я долго колебалась перед тем, как вмешаться, все же решила, что никто, кроме меня, не знает вас обоих достаточно хорошо, чтобы попытаться довести до вас доводы рассудка.

Шаннон впервые видела, что Джонкуил отбросила свое эксцентрическое легкомыслие. Под блестками и мишурой, скрывавшими ее подлинную натуру, обнаружилась женщина, которая сумела из нищего Ист-Энда добраться до самых привилегированных кварталов Лондона, и именно она сейчас говорила с ней. Внезапно Шаннон почувствовала головокружение, как будто падала вниз с огромной высоты. Она не могла отрицать, что Зану понадобилось два месяца на то, что он обещал сделать за неделю. Боль полоснула по сердцу, когда Шаннон вспомнила, что он не позвонил прошлой ночью, как обещал. Она в молчании слушала Джонкуил.

— Шаннон, Зан всегда любил Розмари, хотя, может быть, не так, как вас. Если он ее оставит, то придет к вам полный сожаления и раскаяния. Он будет мучительно думать, что отверг свою судьбу. Вы сильнее его. И только вы можете удержать его от этой колоссальной жертвы. Я умоляю вас оставить его — ради вас обоих. Зан сказал, что подчинится вашему решению.

Холодок пробежал по телу Шаннон. Видя, что ее любви угрожают вещи, о которых она до сих пор даже не задумывалась, Шаннон потеряла способность говорить, способность спорить. Они с Заном позволили себе унестись на крыльях фантазии, думая, что существуют только сами для себя. Уныние целиком захватило Шаннон. Чувства, которые овладели ею при виде фотографии Зана в сиднейских газетах, сейчас вернулись, усилившись во сто крат.

— Извините, Джонкуил, но в сложившихся обстоятельствах, мне кажется, больше говорить не о чем, — холодно сказала Шаннон, резко встав из-за стола. — Прошу меня извинить.

— Я понимаю, моя дорогая, — ответила та, подставляя щеку для поцелуя.

Шаннон поспешно вышла из отеля на залитую солнцем улицу, все еще видя перед собой разгневанные голубые глаза Джонкуил. К тому времени, когда Шаннон вернулась к себе, она немного успокоилась и пришла к выводу, что еще не все потеряно. Зан все еще ее любит, она в этом уверена. От бессильной ярости сердце Шаннон забилось чаще. Почему он не стал разговаривать сам? Неужели он послал Джонкуил, чтобы мягко отойти в сторону? Да нет, у него все же больше мужества, убеждала себя Шаннон. Один его телефонный звонок может все изменить. Она ухватилась за эту надежду.

Вечером, войдя в дом, Джонкуил даже не остановилась, чтобы взять на руки Баглса, танцующего у ее ног.

— Ирма! — с беспокойством позвала она.

— Мадам? — с лестницы ответила служанка. — Мы не ждали вас так скоро. Багли…

— Все в порядке, Ирма, — ответила Джонкуил. Энергичным шагом она направилась в гостиную и подошла к телефону. Набирая номер Зана, Джонкуил молила Бога о том, чтобы ее родственник не успел позвонить Шаннон. Она могла его уже перехватить.