Муки ревности - Страница 29

Шаннон пришлось принести на примерку несколько пар туфель, застегнуть на Джонкуил бриллиантовое колье и в поисках подходящей пары длинных белых лайковых перчаток просмотреть перчаточный ящик. В конце концов она застегнула последний крючок.

— Я здесь у своей старой подруги Элоиз, которую знаю с детства. Она кончила тем, что вышла замуж за австралийца, и я стараюсь навещать ее раз в году. Но на этот раз мне пришлось поехать без Телмы. Так ведь и должно было случиться, правда? Этот ужасный Найджел много лет водил ее за нос, а теперь поставил вопрос ребром — по-моему, он не мог стерпеть, видя, как она уходит от него уже по своей воле. И вообще, я думаю, он это сделал, чтобы досадить мне — такой гнусный тип! Уже взяли билеты, а вместо нее некому было ехать. Так что поездка была просто кошмаром. Я терпеть не могу самолетов. Даже не знаю, как я вынесу обратный путь. Конечно, я вожу с собой слишком много одежды, и кое-что из нее просто невозможно надеть — как вот это. А моя шкатулка с драгоценностями, — она махнула рукой, — ну, там полный беспорядок. Как видите, действительно нужен кто-то, кто бы за мной присматривал, — закончила Джонкуил, глядя на Шаннон.

В ее простодушной улыбке, в вопросительном взгляде синих глаз проглядывала трогательная беспомощность. Несмотря на столь терпимое отношение к собственным слабостям, в Джонкуил чувствовались теплота и очарование, которые привлекали к ней Шаннон. Девушка понимала, что, несмотря на все ее богатство и титул, в Джонкуил нет снобизма — в отличие от Елены. Та сразу расставляла людей по ранжиру в соответствии с содержимым их кошелька и происхождением — именно в таком порядке. Веселый нрав Джонкуил, смягченный ее добротой, в свое время, должно быть, произвел неотразимое впечатление на представительного джентльмена, чья фотография в серебряной рамке занимала почетное место на ее ночном столике.

— Это мой муж, сэр Фредди, — сказала Джонкуил, увидев, что Шаннон смотрит на фотографию. — Мы прожили вместе тридцать безмятежных лет. Он покинул меня десять лет назад. Я просто боготворила землю, по которой он ступал, — с тоской в голосе добавила она. — Мы обожали друг друга.

Почему-то Шаннон поверила ей.

— Маленькая собачка в другой рамке — это Баглс, и я по нему очень скучаю. Но пройдет не так уж много времени, и мы снова будем вместе.

Когда для Шаннон настало время уходить, Джонкуил поцеловала ее в щеку.

— Почему бы вам не прийти ко мне на обед в воскресенье? — сказала она. — Ну, там будет много скучных старых ворчунов, но Елена тоже придет. Если вы не заняты, то приходите — это вас позабавит.

— О, я приду. Большое вам спасибо, — ответила Шаннон, застигнутая врасплох этим предложением.

— Вот и прекрасно! Вы просто ангел. В самом деле я и не знаю, что бы делала без вас.

Прошло две недели. Однажды вечером Джонкуил пригласила Шаннон в Уиттерингс.

— Вы должны срочно приехать, моя дорогая. У меня есть к вам одно предложение, — позвонив по телефону, загадочным тоном сообщила она.

Всю дорогу Шаннон гадала, какое же это предложение. Когда она приехала и обе уютно устроились в шезлонгах в спальне Джонкуил, та, не теряя времени, приступила к делу.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы уехать из Австралии? — сказала она, играя завязкой своего халата умопомрачительно-розового оттенка.

— Ни о чем другом я бы и не мечтала, — призналась Шаннон. — Я обязательно уеду, когда накоплю денег на дорогу. Хотя это займет гораздо больше времени, чем я надеялась.

— Дело в том, что у меня возникла одна замечательная идея. Вот это все объяснит. — Джонкуил достала из кармана конверт и передала его Шаннон. — Ну же, откройте его, — предложила она, увидев удивление на лице собеседницы.

Шаннон никогда не видела билета на океанский лайнер и поэтому не сразу поняла, что держит в руках оформленный на ее имя билет первого класса от Сиднея до Саутгемптона.

— Я не понимаю… Что это значит? — Но сердце уже трепетало от возбуждения. Не может быть, говорила себе Шаннон.

— О, скажите, что поедете, дорогая. Вы сами видите, как мне необходима забота. Для нас обеих это будет очень удачное соглашение. Я знаю, как вы хотите поехать в Европу, и вы однажды так прекрасно позаботились обо мне, что я просто вижу вас на месте Телмы. Вы будете как член семьи и сможете занять ее маленькую комнатку на верхнем этаже моего дома на Честер-сквер.

Это предложение — отправиться на другой конец земли — было сделано таким же небрежным тоном, каким Джонкуил приглашала ее на обед в Уиттерингсе.

— Вы серьезно? — ошеломленно спросила Шаннон.

— Ну конечно! И билет служит тому подтверждением. Конечно, я всегда смогу получить деньги обратно. Но я подумала, если просто отдать вам билет, так будет интереснее, — весело сказала Джонкуил.

Шаннон сделала глубокий вдох. Новость была настолько поразительной, что она на некоторое время утратила дар речи. Все прежние мечты вдруг стали реальностью! Когда до Шаннон дошел смысл происходящего, она залилась слезами, а затем так же неожиданно смущенно засмеялась.

— Простите… но я до сих пор не могу поверить.

— Я понимаю, что вы говорите «да».

— Да, да, конечно, — поспешно сказала Шаннон, боясь, что Джонкуил передумает.

— По такому случаю следует выпить что-нибудь покрепче, чем холодный чай, — заметила Джонкуил и позвонила в колокольчик.

Когда дворецкий принес напитки, они выпили за будущее, а затем Джонкуил, устроившись в кресле, принялась рассказывать Шаннон о себе.