Муки ревности - Страница 145

145

— Удачи тебе, детка, — услышала она его голос. — Я горжусь тобой.

На дальнем конце игрового поля Амадео пригладил волосы и, прищурясь, посмотрел на солнце. Около его личного фургона для перевозки лошадей, выкрашенного в красный и белый цвета «Вакерос», паслись шесть его лучших пони.

— Эй, Хуан! — позвал Амадео. — До второго чуккера я не собираюсь использовать Дубинку. Я начну игру на Риохе, — сказал он, поглаживая по бокам чалого по кличке Карилльо. — Сегодня он выглядит неплохо, но Дубинка все же лучше, — со смехом заметил Амадео, глядя на свою самую порывистую лошадь.

Сегодня кремовые брюки подчеркивали стройность его фигуры, а рубашка для игры в поло открывала мощные загорелые руки — Амадео выглядел именно так, как должен выглядеть победоносный генерал спортивной армии. Он деловито осматривал пони. Амадео знал все их особенности, и каждый был специально отобран из-за своей выносливости. Амадео строил план атаки. Следует ли сразу ринуться вперед? Или наоборот — он должен припасти грозное оружие напоследок и застать противника врасплох?

Чувства воина, собирающегося на битву, охватили Амадео, когда он узнал, что команда Зана будет играть с «Вакерос». С того утра, когда Шаннон сказала ему, что любит и всегда будет любить человека, которого считает отцом своего ребенка, Зан Фитцгерберт стал для Амадео смертельным врагом. А теперь судьба распорядилась так, что они должны сойтись в поединке. Хотя они никогда не встречались, от одного упоминания имени Зана по жилам Амадео растекалась злоба. Лорд Килгарин, представитель пришедшего в упадок англо-ирландского дворянства, был олицетворением всего, что Амадео презирал. По фотографиям он хорошо знал лицо Зана и догадывался, что за аристократической внешностью кроется слабая и нерешительная натура. Фитцгерберт представлял собой человека, которой благодаря случайности получил от жизни все и не привык к трудностям и борьбе. Годы мучительной любви к Шаннон придавали силы Амадео. Если бы Зан завоевал Шаннон в честной битве, то, как бы это ни было тяжело признать Амадео, он бы уступил. Но время шло, а Зан продолжал наслаждаться благополучной жизнью, которую ему обеспечивала богатая жена. Это было нечестно, не соответствовало представлениям Амадео о справедливости, и в нем нарастало желание отомстить. Он даже подумывал о том, чтобы попытаться навредить бизнесу Зана, но гордость требовала вступить в прямую и более жестокую конфронтацию. Зан — всего-навсего вор, который украл у него драгоценные годы, которые Амадео мог бы провести со своим сыном, и украл любовь той единственной женщины, которую Амадео хотел бы сделать своей женой. Когда он сказал Шаннон о том, что «Уланы» будут бороться за кубок «Самарканда», она не выразила никакого волнения, научившись за эти годы скрывать правду. Представляет ли она, думал Амадео, что он будет сражаться за ее расположение? Как безымянный черный рыцарь, который носит цвета своей дамы под броней — у сердца.

— Выпейте еще джина с тоником, Керри, — сказал Ноэль, протягивая руку к ее бокалу.

— Спасибо, достаточно и одного, — со смехом сказала она. — Иначе я напьюсь еще до начала матча. — Сдвинув темные очки, Керри принялась смотреть на поле, где уже разминались двое игроков из команды «Вакерос».

— Как хорошо, что мы выехали раньше, чтобы занять места, — сказала Мэнди. — Иначе бы ничего не увидели.

Травянистый участок для парковки, отведенный для членов клуба и их гостей, сейчас был заполнен «рейндж-роверами» и «роллс-ройсами». Их пассажиры разместились на складных стульях за раздвижными столиками и устроили себе щедрый пикник. В тени машин постелили яркие коврики. Вскоре все смешались. Гости с бокалами в руках бродили между машинами, с энтузиазмом приветствуя друг друга.

— Вы впервые на состязаниях в поло? — спросил Ноэль.

— Да, и я так взволнована, — ответила Керри, взяв полевой бинокль, чтобы рассмотреть игроков. Зана по-прежнему не было видно.

— Сегодня для этого прекрасная погода — в мае так бывает не всегда.

— Я так и думала. — Первая весна в Англии радовала Керри. Поездка по залитому солнцем Большому Виндзорскому парку, где уже цвели первые азалии и рододендроны, казалась ей прелюдией к самому прекрасному лету в ее жизни. Сегодня на Кузнечной поляне Керри начинала в полной мере ощущать ритм английской светской жизни. Теперь, когда зимнее небо посветлело, а охота подошла к концу, впереди лежали Аскот, Хенли, Уимблдон и Кауэз. Дневник Керри уже начал заполняться приглашениями на балы, загородные уик-энды и поездки в Девон и в Тоскану.

— Жаль, что Марк не смог приехать, — заметил Ноэль.

— Да, ужасно. Не могу передать, как он расстроен, — ответила Керри, стараясь скрыть раздражение. Их приглашали вдвоем, и она была полна решимости не допустить, чтобы у Марка выработалась привычка работать по выходным. Без мужа ее быстро исключат из списка приглашенных — хозяйки не любят, когда число гостей в последний момент уменьшается.

— А как себя чувствует Розмари Фитцгерберт? Я сегодня ее не видела, — спросила Керри, стараясь не выдать своего любопытства.

— Очевидно, после гриппа все еще чувствует слабость и решила остаться дома. Так что бедному Зану нужна дополнительная моральная поддержка, — пошутил Ноэль.

От неожиданного известия сердце Керри забилось сильнее. После совместного ужина она не видела Зана и с ним не разговаривала. Теперь она еще раз осмотрела поле, стараясь его найти.

— Зан подойдет к нам перед матчем?

145