Муки ревности - Страница 137

137

Приближаясь к месту, откуда происходили ее корни, Керри испытывала необычные ощущения. Каждый дорожный знак приближал ее туда, где процветали Фалуны. Названия городов казались знакомыми, как будто всплывали из каких-то неизвестных глубин сознания: Эдар, Рэткиль, Крум, Бэллингэрри. Увидев знак, обозначавший селение Килларни графства Керри — ее тезки, Керри почувствовала, что ее пробирает дрожь.

Увидев двигающееся вдоль дороги стадо овец, Керри сбросила скорость. Зима была в разгаре, но ничто не могло уничтожить пышную зелень вокруг. Пастух с собаками оттеснил стадо в сторону, давая дорогу Керри. Весело помахав рукой, она проехала мимо. Пастух улыбнулся и приложил руку к шляпе, и при виде его красивого лица, как будто высеченного резцом, сердце Керри невольно сжалось. Люди Ирландии! Проезжая хутора и деревни, она снова и снова видела их красивые лица. В синих глазах с черным ободком отражался гордый языческий дух кельтов, который не смогли сломить бедность и нужда и который с трудом сдерживало христианство. Представители англосаксонской расы, чьей суховатой натуре недоставало их страсти и огня, никогда не понимали ирландцев. Они такие же, как я, думала Керри, замечая одного за другим людей с таким же цветом волос, как у нее. Керри поймала себя на том, что сбросила скорость до минимума — лишь бы ничего не пропустить. Пожалуй, сейчас она могла многие километры ехать вслед за лошадью, которая тащит за собой дребезжащую телегу с сеном.

Там и сям виднелись развалины — остатки ворот и стен, разрушенные башни и остовы домов — немые свидетели славного прошлого Ирландии. Первую остановку Керри собиралась сделать в замке Шаннон, который нашла на крупномасштабной карте. За годы, прошедшие с тех пор, как Зан сказал им с Шаннон, что замок является реальностью, а не выдумкой Брендана, ее любопытство сильно возросло.

Когда Керри достигла деревушки Дули, в нескольких милях от Килгарина, начал накрапывать мелкий дождь. Чтобы спросить дорогу, Керри остановилась у покрытого соломой паба под названием «Лебедь и трилистник». Найдя грязную тропу, соответствовавшую описанию, данному женой трактирщика, она медленно двинулась по направлению к заросшему кустами холму. Когда дальше ехать стало невозможно, Керри остановила машину и надела сапоги. Поплотнее завернувшись в плащ, она невзирая на дождь пошла пешком к таинственному холму. Постепенно поднимаясь вверх по склону, Керри достигла полуразрушенной арки, обозначавшей вход в замок Шаннон. Проходя под аркой, она непроизвольно вздрогнула, а при виде развалин сердце забилось чаще. Пятьдесят с лишним лет запустения оставили от замка лишь голый скелет, четко выделявшийся на фоне темнеющего неба. Виноградные лозы, подобно артериям, карабкались по стенам и обвивали пустые глазницы оконных рам. Было так тихо, что Керри сквозь шум дождя слышала стук собственного сердца. Она стояла наедине с прошлым на забытом холме, где когда-то жили Фалуны. Отдавая дань Брендану и тем исчезнувшим с лица земли людям, чья кровь текла в ее жилах, она пыталась восстановить в памяти полузабытые легенды. Керри чувствовала, что ее жизнь наполняется смыслом. Что-то удержало ее от того, чтобы войти в дом, — может быть, нежелание нарушить покой этого тихого и заброшенного места. Сейчас было достаточно просто знать, что оно действительно существует. Керри повернулась и пошла обратно той же дорогой. За ее спиной, как и многие столетия назад, на замок Шаннон опускались дождливые сумерки.

Когда Керри въехала в высокие ворота замка Килгарин, ее поразили размеры и великолепие этого огромного здания. Какой контраст представляла эта крепость по сравнению с замком Шаннон! Килгарин казался замком из детской книжки, где живут принцесса и злой король. Именно такое место Керри часто описывала Бетси Белмонт как якобы принадлежащее ее мифическому дяде Десмонду. Выйдя из машины, Керри с гордостью напомнила себе, что она, Керри Фалун ван Бурен, приехала в этот замок по приглашению его законного владельца, графа Килгарина. Этот миг торжества компенсировал все мелкие несправедливости, которые пришлось пережить ей в прошлом. «Свершилось, я приехала сюда!» — ликуя, сказала себе Керри.

Через несколько минут экономка, миссис Флаэрти, по широкой деревянной лестнице провела ее наверх. Слушая ее мелодичный голос, Керри думала о Зане. Теперь, увидев все великолепие замка, она уже не могла относиться к нему по-старому.

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, мадам, — сказала экономка, проведя Керри в располагавшуюся в башне великолепную круглую комнату с огромной кроватью.

— Уверена, что да, — ответила Керри.

Ирландка быстро развела огонь в камине.

— Когда огонь ослабеет — добавьте торфяной брикет из корзины. Будет опять гореть, и довольно ярко. Да, должно быть, вы хотите с дороги выпить чаю. Я сейчас же пошлю наверх Брайди. И я думаю, вы не откажетесь от нескольких лепешек.

— Большое вам спасибо.

— Да вы только посмотрите на ваш плащ! Он же насквозь мокрый! Давайте я отнесу его вниз, чтобы просушить, — запричитала экономка. — Я подам вам обед в зеленой комнате, — сказала она перед уходом. — Это вам придется больше по вкусу. А вообще, если что понадобится — леди Килгарин сказала, чтобы мы выполняли все ваши просьбы.

Когда экономка удалилась, Керри подошла к окну в свинцовом переплете. Глядя на просторы графства Лимерик, она вспомнила свою первую встречу с Заном в Кунварре. Сейчас, спустя годы, казалось, что это происходило в другой жизни. Если бы они с Шаннон имели тогда хоть какое-нибудь представление о жизни Зана здесь, они не осмелились бы с ним даже заговорить, не говоря уже о том, чтобы бросаться ему навстречу. Какой скучной, отсталой и неинтересной, должно быть, казалась Зану Кунварра и как его должна была забавлять их неуклюжесть. Сестры Фалун скакали на лошадях как мальчишки, а босиком чувствовали себя удобнее, чем в туфлях. Их неискушенность должна была его отталкивать, их представления о роскоши — казаться совершенно нелепыми. Бедная, несчастная Шаннон! Она ведь сбежала в Сидней, поддавшись иллюзии, что Зан любит ее. Как все изменилось! Она, Керри, много лет ждала своей награды, и награда того стоила. Прислуга в замке Килгарин обращается с ней как с королевой, а завтра она отправится покупать своего собственного чистокровного гунтера, который будет нисколько не хуже Чудотворца… и, вероятно, вдвое дороже. Это приобретение, несомненно, укрепит ее положение в том обществе, куда Керри всегда стремилась войти. Ей ни к чему больше завидовать жизни Шаннон с ее эфемерным и пустым блеском. У Керри теперь есть все что надо. И этого она добивалась всю жизнь, с торжеством подумала Керри. В дверь постучали, и служанка внесла прекрасно сервированный поднос с чаем.

137